23 октября
80 лет со дня рождения
Василия Ивановича Белова
(1932 г.)

Да Василия Белова справедливо считают одним из «отцов» деревенской прозы. В 60-90-е годы Белов создавал произведения в самых разных жанрах на схожую деревенскую тематику. 1968 г. – «Плотницкие рассказы», 1972–87 гг. – роман «Кануны», и в 1989-94-х годах появляется весьма своеобразный роман «Год великого перелома». В 1996 г. увидела свет его книга миниатюр «Бухтины».

В романе «Год великого перелома» Белов рассматривает коллективизацию большевиков как «антирусскую».

Из доминирующей деревенской прозы отдельно можно выделить роман «Все впереди», который вышел в 1986 г. и касался только городских проблем. Писатель показал разнообразные стороны духовной ущербности многих образованных горожан.

Практически во всех произведениях Белова проходят элементы темы малой родины. Писатель как бы отражает величие большой Родины, которая состоит из звеньев малой родины.

Одна из главных мыслей писателя: человек счастлив, пока у него есть ощущение Родины. Практически все произведения Белова пронизаны доброжелательностью, совестливостью, трудолюбием и жизнелюбием.

Василий Белов всегда являлся активным общественным деятелем, который открыто отстаивал и выражал свои патриотические взгляды.

Российская газета
23 октября 2012
Павел Басинский

Сегодня Василию Ивановичу Белову, автору "Привычного дела", "Плотницких рассказов", "Бухтин вологодских...", "Лада", романов "Кануны" и "Год великого перелома" и других, ставших современной классикой произведений, исполняется 80 лет. Он по-прежнему живет на Вологодчине, серьезно болеет, и вот уже много лет о нем ничего в Москве не слышно. Словно и нет такого писателя. Но такой писатель не просто есть. Он давно и прочно стоит в первом ряду великой русской прозы. Это - наш живой классик.
Когда мы говорим "деревенская проза", то не всегда понимаем, о чем идет речь. Это не временное "направление" в литературе, не русская "озерная школа". Это огромный духовный и эстетический пласт нашей культуры. Это визитная карточка России, которую мы с каких-то пор почему-то стыдимся предъявлять. Может, потому что сами отказались от этого духа, от этой эстетики.
А ведь когда в 1967 году в региональном журнале "Север" появилась повесть "Привычное дело", а затем вышли его шедевры "Плотницкие рассказы" и "Лад", вокруг имени Василия Белова возник своего рода культ именно в среде столичной интеллигенции. Я думаю, он немало поспособствовал тому, что столичные жители, кандидаты и доктора разных наук, писатели и художники бросились покупать в деревнях пустые дома, создавая там целые колонии городских мигрантов в русской "глубинке". И по сей день эта традиция не прервалась, хотя уже и не носит характер модного поветрия.
Но чем же подкупил души горожан "деревенщик" Василий Белов? Подкупил, мне кажется, даже в куда большей степени, чем Валентин Распутин или Виктор Астафьев. И почему именно его "Привычное дело", "как первую любовь, России сердце не забудет", выражаясь словами Тютчева о Пушкине? Почему, пытаясь представить "душу" русской деревни, я вспоминаю не грозное "Прощание с Матерой" Распутина и не астафьевский "Последний поклон", но дурашливое начало "Привычного дела", где подвыпивший Иван Африканович разговаривает со своим конем:
- Парме-ен? Это где у меня Парменко-то? А вот он, Парменко. Замерз? Замерз, парень, замерз... Дурачок ты, Парменко... Молчит у меня Парменко. Вот, ну-ко мы домой поедем. Хошь домой-то? Пармен ты, Пармен...
Почему именно от этих слов начинает щипать в глазах, и вся повесть эта читается уже сквозь слезу?
Вообще-то, с конями говорили воины. Вещие Олеги. Рыцари. Казаки. Те, для кого конь становился составной частью их самих. В "Дон Кихоте", где лошадь со звучным именем Росинант сама становится полноценным героем, это было уже пародией, над которой хохотал средневековый читатель. В разговоре Африкановича с Парменом нет ни того, ни другого. Ни героизма, ни пародии. Это исповедь простой деревенской души, которая только так и может высказаться вслух. Потому что перед людьми - стыдно, не принято. А перед лошадью - это можно. Никто не услышит.

В этом разговоре с лошадью - весь потрясающий такт деревенского человека, который мы, городские, часто не чувствуем, не понимаем, хотя его чувствовали, "слышали" своим абсолютным художественным слухом великие русские писатели - Пушкин, Некрасов, Тургенев, Лев Толстой. Именно они подготовили явление "деревенской прозы" 60-70-х годов ХХ века, а не "колхозный очерк", как принято считать. От "Записок охотника" Ивана Тургенева и "Хозяина и работника" Льва Толстого до "Привычного дела" Василия Белова, "Царь-рыбы" Виктора Астафьева или "Последнего срока" Валентина Распутина расстояние меньше воробьиного носа. Это одна великая национальная традиция, одна литература. И можно только поражаться тому, что ни революция, ни коллективизация, ни еще одно насилие над деревней в хрущевско-брежневские времена, когда укрупняли колхозы и совхозы, по сути, сметая старинные деревни и села с лица России, - не смогли с этой традицией ничего сделать.