Годы жизни: 1929 - 1974.

Русский советский писатель, кинорежиссёр, актёр, сценарист.

Талантливых писателей много, но лишь некоторым из них удалось создать персонажей, заживших собственной, отдельной от автора жизнью: Д`Артаньян Александра Дюма, Швейк Ярослава Гашека, ильфо-петровский Остап Бендер. Ещё меньше тех писателей, кому удалось прославить не конкретного персонажа, а определённый типаж. В отечественной литературе можно вспомнить, в первую очередь, «тургеневских девушек», а сразу после них идут «шукшинские чудики».

Ярче всего этот образ (извините за бездушный штамп из учебника литературы) проработан в одноименном рассказе. «Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какие-нибудь истории – мелкие, впрочем, но досадные». Дальше мы узнаём, какие это истории. Вот Чудик находит в магазине купюру, отдаёт продавцу, а потом понимает, что сам же и потерял эти деньги, но потребовать их назад не может – боится, что обвинят в нечестности. Вот диктует поэтичную телеграмму, но натыкается на откровенное хамство телеграфистки. Вот пытается разговорить в самолёте мрачного собеседника, но опять же не получает взамен ничего, кроме грубости. Вот пытается сделать доброе дело сварливой жене брата – разрисовать забавными картинками детскую кроватку, конец опять же предсказуем. Думаю, с каждым из нас (и не раз) случались подобные истории, так что мы легко можем представить себя на месте героя.

Другой важный момент: герой попадает в досадные истории вовсе не из-за глупости, а из-за того, что не может найти общего языка с окружающими, не знает простого правила: «с волками жить – по-волчьи выть», что на хамство надо отвечать хамством или просто молчать в тряпочку, а договариваться с такими людьми бесполезно. Наконец, Чудик – мечтатель, и причина этого, скорее всего – прозаическая повседневность, совершенно не творческая работа киномеханика, перспективы карьерного роста и надежды на смену обстановки также весьма сомнительны. Словом, при всей своей кажущейся необычности, незаурядности этот персонаж скорее типичен.

В других рассказах Шукшина такие же «обычные оригиналы» на последние деньги покупают ненужный им по сути научный прибор («Микроскоп»), рассказывают байки о встрече с Гитлером («Миль пардон, мадам»), пытаются искать справедливость там, где её нет и быть не может («Обида»), берутся за перо, чтобы неумело выразить внезапно нахлынувшие чувства («Раскас»). В некоторых случаях это чудачество заканчивается трагично: главный герой рассказа «Обида» подвергается избиению, погибает лесник, неосмотрительно доверившийся преступнику («Охота жить!»). «Добрым и справедливым быть неуютно и опасно, но им всё-таки нужно быть» – эта мысль прослеживается за всеми рассказами о «чудиках». Замечу, писал Шукшин в 60-70-е годы – период, который традиционно считается самым спокойным в истории нашей страны. Нет уже того времени и той страны, но «чудики» живы до сих пор – даже в наше прагматичное время.